Блотт в помощь - Страница 38

– Так что вы тут за околесицу несли насчет моей чести? – осведомилась она более уверенным тоном.

– Мне показалось, вы звали на помощь, – пролепетал Блотт.

– Скажите, пожалуйста, «на помощь», – фыркнула леди Мод. – Никого я на помощь не звала. Просто вы опять перебрали. У нас с вами уже был разговор касательно пьянства, и больше я к этой теме возвращаться не собираюсь. И запомните: если вдруг кто-то, с позволения сказать, посягнет на мою честь и мне потребуется защитник – а я вам ручаюсь, что такого не произойдет, – то и в этом случае я не желаю, чтобы вы вламывались сюда с охотничьим ружьем. А теперь ступайте в сторожку и ложитесь спать. И чтобы я этих глупостей больше не слышала, понятно?

Блотт кивнул и понуро спустился с лестницы.

– Свет перед уходом можете погасить.

– Хорошо, мэм. – И Блотт, уязвленный новой несправедливостью, поплелся в кухню, потушил свет, погасил люстры в бальном зале.

Потом через оранжерею вышел на террасу и хотел было закрыть за собой дверь, как вдруг заметил фигуру, притаившуюся среди папоротников. Чиновник из министерства. И тоже нагишом, как леди Мод. Блотт хлопнул дверью и спустился по ступенькам террасы. Он пылал жаждой мести. Ну разве не обидно: он прибегает сюда с самыми благородными намерениями – избавить хозяйку от гнусных домогательств бессовестного охальника, а его отчитывают, оскорбляют, обзывают пьяницей. За что? Посреди парка он остановился, вскинул ружье и выпалил в воздух из обоих стволов. Вот какого он мнения об этом паскудном мире. Вот на каком языке надо с ним разговаривать. На языке силы. Блотт решительно зашагал к сторожке и поднялся к себе в комнату.

Когда забившийся в оранжерею Дандридж услыхал выстрел, он окончательно уверился, что леди Мод покушается на его жизнь. Заманивают в усадьбу, прокалывают шины, пытаются изнасиловать, потом эта ненормальная с хохотом гоняет его голого по всему дому, а теперь еще и мужчина с ружьем устроил на него охоту. И еще одна опасность – замерзнуть насмерть. Дандридж подождал минут двадцать, настороженно прислушиваясь, не ищут ли его, но в доме все было тихо. Тогда он выбрался из укрытия, подкрался к двери на террасу и выглянул наружу. Мужчины с ружьем нигде не видно. Придется рискнуть. Небо на востоке светлеет, скоро рассвет, а удирать надо затемно. Он выскочил на террасу, метнулся по ступенькам и бросился к машине.

Через минуту он уже сидел за рулем и заводил двигатель. Автомобиль набрал самую высокую скорость, на какую только способна машина со спущенным колесом. Дандридж пригнулся, каждую секунду ожидая выстрела. Но выстрел так и не грянул. Машина проскочила под аркой сторожки и въехала в лес. Дандридж включил фары. Подвесной мост остался позади, автомобиль, шлепая резиной, всполз на холм. Его то и дело круто сносило влево. Вокруг, куда ни глянь, высился Клинский лес. Фары выхватывали из темноты зловещие очертания, впереди метались жуткие тени, но леса Дандридж уже не боялся. Что такое ужасы дикой природы по сравнению со злодеяниями, на которые способны люди – люди, от которых он убегает? И когда через две мили с ободов слетела резина, Дандридж без малейшего колебания вылез из машины, достал домкрат, поставил запасное – тоже спущенное – колесо. Оставшуюся часть пути он уже так не гнал и приехал в Уорфорд, когда только-только светало. Бросив машину напротив дома, в неположенном месте, он удостоверился, что его никто не видел, в два прыжка пересек улицу, подлетел к дому и взбежал по наружной лестнице. Но у самой двери квартиры обнаружилось новое препятствие: ключ от квартиры остался в кармане смокинга.

Дандридж стоял на площадке перед дверью голый, дрожащий, взбешенный. Позабыв про свою спесь, самолюбие, рассудительность, он казался почти человеком. После минутного колебания он с неожиданной яростью бросился на дверь. Со второго удара замок поддался. Дандридж влетел в квартиру и хлопнул дверью. Решено. Ну, теперь он костьми ляжет, а добьется переноса трассы. Пусть подкупают, пусть шантажируют хоть до посинения – все равно обида им даром не пройдет. И уж тогда жирной психопатке будет не до смеха.

16

Благодаря вмешательству сил, которые Дандридж никак не принимал в расчет, такая возможность представилась скорее, чем он ожидал. Изнемогая от жалоб жителей предназначенных к сносу домов, спасаясь от гнева муниципалитета, возмущенного отказом министерства возобновить расследование, вняв предупреждению врачей, что работа работой, а сердце надо поберечь, иначе и работать будет некому, сэр Фрэнсис Пакерингтон сложил с себя парламентские полномочия. Сэр Джайлс первый поздравил его с мудрым решением отойти от общественной деятельности.

– Я бы и сам так поступил, – добавил он, – но вы же знаете, какие у меня обстоятельства.

Насчет обстоятельств сэра Джайлса мистер Пакерингтон ничего не знал, однако у него мелькнула догадка, что заботясь о благе ближних, сэр Джайлс надеется и самому в накладе не остаться. Те же подозрения родились и у леди Мод. После расследования она заметила в поведении супруга странные перемены: он как будто чего-то ждал с затаенным волнением. Несколько раз она ловила его на том, что он посматривает на нее с улыбкой, а улыбка сэра Джайлса не сулила ничего хорошего. Что он на этот раз замышляет, она понятия не имела, а поскольку политика ее не интересовала, она не могла предвидеть возможных последствий отставки мистера Пакерингтона. Зато уж Хоскинс, конечно, был в курсе, дела. Он сразу смекнул, почему сэр Джайлс с такой готовностью поддержал Оттертаунский вариант. Встретив патрона в Гольф-клубе, он заметил: